Весь прошлый год информационные порталы пестрели сообщениями о землетрясениях близ Алматы. Иногда их случалось по два за сутки. Что означает такая активность? Не пора ли в бега? Директор Института сейсмологии МОН РК Танаткан АБАКАНОВ дал отмашку: жили и будем жить.

– Танаткан Доскараевич, кажется, нас стало трясти намного чаще?

– Я бы этого не сказал. Стало больше информации о землетрясениях. Сейчас даже незаметные для человека толчки регистрируются приборами. В Казахстане фиксируется до 8,5 тысячи колебаний в год. Из них только половина ощутима для людей. Сейсмообстановка в регионе не внушает опасений, но мы помним: идёт накопление энергии в земной коре. Горы на несколько миллиметров в год становятся выше, что говорит о сжатии пород вследствие растущего давления в Северном Тянь-Шане. Наиболее сейсмоопасными по-прежнему остаются Алматинская, Восточно-Казахстанская, Жамбылская и Южно-Казахстанская области. Землетрясения техногенного характера возможны в Прикаспийской низменности, в районе Жезказгана, Жайрема, Балхаша, а также в Карагандинском угольном бассейне.

 – Ещё недавно нас успокаивали тем, что частые мелкие землетрясения снимают напряжение в недрах Земли и снижают вероятность сильных толчков.

– Это не совсем так. Должно произойти 10 землетрясений с магнитудой 7, чтобы не случилось одного с магнитудой 8. А небольшие 3–4-балльные землетрясения к разрядке не приводят. Но это не повод для паники. Никто не знает, сколько времени будет накапливаться энергия. Может, процесс продлится ещё сотни лет.

– Правда ли, что даже небольшие землетрясения при определённых условиях могут быть разрушительными?

– Тут вот в чём дело. Чем меньше глубина очага, тем больше сотрясение на поверхности земли. Допустим, мы имеем дело с двумя землетрясениями: оба магнитудой 5, с глубиной очагов 6 и 15 км. В первом случае наступают полные разрушения, а во втором – умеренные, потому что энергия толчка частично рассеивается, прежде чем достигнет поверхности.

-Удалось ли казахстанским сейсмологам продвинуться в плане краткосрочного прогноза землетрясений?

– Так я и знал! Краткосрочный прогноз до такой степени сложный, что никто в мире так и не научился его делать. Известно более 60 предвестников землетрясений, но отследить каждый из них и свести воедино всю картину очень сложно. Колебания силой до 6 баллов вообще спрогнозировать невозможно, потому что прогностические параметры в этом случае проявляются очень слабо. Прогноз разрушительных землетрясений, мы считаем, в принципе возможен, но не сегодня. А что вы зациклились на этой проблеме? Весь мир от её решения отказался. Системно занимаемся краткосрочным прогнозом только мы и китайцы.

– И биофизик Инюшин, к которому вы, говорят, относитесь неважно…

– А как я должен относиться к людям, которые баламутят население? Человеку, который руководствуется только своими эмоциями и жаждой финансовых средств, я, естественно, не доверяю. Когда весь мир бьётся над этим вопросом и не может его решить, он заявляет, что знает, когда будет землетрясение. У меня в шкафу стопа разных «прогнозов». Почитайте, такое могут писать нормальные люди? Меня называют «зазывалой землетрясений». Имейте в виду: если вы это опубликуете, на вас даже напасть могут. Мы тоже обнародуем свои прогнозы. Еженедельно передаём их в Республиканский кризисный центр, акиматы г. Алматы и Алматинской области, другие директивные органы. Скажите мне, в последние десятилетия сильное землетрясение было на юго-востоке Казахстана? Не было. Мы именно так и говорили: на территории Алматы и пригорода разрушительных землетрясений с вероятностью 70 процентов не ожидается.

– Но это хитрая формулировка. С ней вы всегда будете на коне. Инюшин называет даты и силу толчков, причём не разрушительных, а совсем небольших, которые, по вашему утверждению, вообще не дают предвестников. И пусть не всегда, но попадает в точку.

– Вы тоже можете это сделать, зная, что небольшие колебания почвы происходят до 20 раз в сутки. В 2012 году Инюшин спрогнозировал сильное землетрясение в Кузбассе и взрывы метана в угольных шахтах. Работа горняков на несколько дней была приостановлена. Но события, перепугавшие россиян, до сих пор не произошли. Зато в Институт сейсмологии поступило письмо, в котором говорилось о миллиардных убытках, нанесённых Российской Федерации недостоверным прогнозом. В России посчитали господина Инюшина нашим сотрудником...

– Тогда что вы предлагаете взамен краткосрочных прогнозов?

– Надёжное строительство на основе достоверной оценки сейсмической опасности. В Алматы карта сейсмического микрорайонирования используется уже 30 лет. Сейчас мы её обновляем. Когда начинали эту работу в 2012 году, территория города составляла немногим более 35 тысяч гектаров. С тех пор к ней по указу президента дважды присоединялись новые районы. И теперь мы имеем дело уже с 70 тысячами гектаров. Поэтому для завершения работы потребуется ещё года два. Новые территории для нас абсолютная целина. Проводить исследования будем вместе с учёными Международного геофизического центра им. Гельмгольца (Потсдам, ФРГ) и Среднеазиатского института исследования земли. Карта, разработанная на новой методической основе, будет более информативной. Например, что мы знали о разломах, проходящих по территории города? Только то, что они есть. Теперь знаем их ширину и можем судить об их активности. Новые методики позволяют исследователям грунтов углубляться в толщу земли на 30 метров вместо 10 прежних.

– В Японии почти все здания сейсмостойкие. Как они повели себя во время землетрясения 2011 года?

– Там же цунами прошлось фронтом в 500 км. Оно всё смело. Но в тех районах, где волны не было, здания устояли перед 10-балльными толчками.

– Как вы оцениваете сейсмостойкое строительство в Алматы?

– У нас давно не было разрушительных землетрясений, которые могут дать самый точный ответ на этот вопрос. По жёсткости нормативов сейсмостойкого строительства Казахстан стоит на одном из первых мест в мире.

– Довольны ли вы тем, как проводится сейсмоусиление зданий в южной столице?

– Как специалист, я всегда недоволен. Потому что не на том уровне и не теми темпами ведётся эта работа. Надо делать лучше и быстрее.

– Что вы узнали нового на недавней международной конференции по сейсмологии, прошедшей в Алматы?

– Почему только я должен был узнать? Я что, до такой степени глупый, что иностранцы приезжают меня учить? Они тоже учатся у меня.

– Вот это ответ!

– Мне лично международное сотрудничество интересно в плане обмена информацией. Одностороннего подхода не должно быть. Наш опыт по сравнению с мировым, может, и небольшой, но он признаётся другими странами. Мы активно работаем с Японией, Китаем. От Японии в самые трудные для страны годы получили 15 цифровых сейсмостанций, которые по сей день работают в Алматы.

– Потребность по станциям у нас закрыта?

– Далеко нет. Территория Казахстана в 20 раз больше, чем территория Японии. Но там установлено более 5000 сейсмических станций, а в Казахстане – всего около 100. И только 52 принадлежат Институту сейсмологии.

– Не огорчайтесь: японцы не владеют краткосрочным прогнозом так же, как и мы.

– Правильно говорите. Им никто в мире не владеет. Однако Институт сейсмологии Казахстана один из девяти в мире, где проводятся самые интенсивные сейсмологические исследования. Даже Китая и России в этом списке нет, а мы есть. Могу официальный документ показать.

– Кто список составлял?

– ЮНЕСКО. Напоследок хочу кое о чём напомнить заинтересованным лицам. Седьмая сессия Международной платформы по уменьшению опасности землетрясений (IPRED), прошедшая в мае 2014 года, рекомендовала правительству РК создать на территории Алматинской области специальный международный экспериментальный центр для изучения сейсмических процессов и сейсмостойкости строительных объектов. Результат пока нулевой.