Что происходит с горными озёрами вокруг Алматы

Интервью у доктором географических наук Борисом Степановым взяла корреспондент "Радиоточки" Марина Михтаева

Ссылка на источник 03.05.2016

Разбушевавшаяся в Алматы стихия вызвала очередную волну переживаний у горожан. Только за прошедшую неделю произошли:

- сильные ветры;

- подтопление Алгабаса;

- выход реки Есентай (бывшая Весновка - прим. ред) из берегов.

Всё это сопровождается непрекращающимися дождями. И усугубляется осознанием того, в каком регионе мы живём – в селеопасном.

«Радиоточка» связалась с известнейшим экспертом в селевых вопросах, профессором, обладателем медали Флейшмана за выдающиеся заслуги в области селеведения, доктором географических наук Борисом Степановым. Когда-то он был главным специалистом «Казгидромета», но его руководство решило сократить число кадров, занимающихся наукой в этой области, поэтому Борис Сергеевич был выведен за штат, и сейчас сотрудничает с этой службой по контракту. «Радиоточка» спросила, насколько опасны горные озёра, коих вокруг Алматы множество, в нынешних метеоусловиях? Профессор ответил, что никто не может этого сказать потому, что никто не знает, что там происходит.

«Для того, чтобы предположить, опорожнится озеро или водоём, который находится внутри ледника или внутри морены (геологическое тело, образованное из ледниковых отложений, как гигантских глыб, так и глины, камней, в них нередко скапливается вода. – Ред.), необходимо знать, что там происходит. А что там происходит – никто не знает и не изучает. Методик даже нет – не говоря о том, что это очень дорого. В какой-то мере и в какой-то ситуации можно сказать, опасно ли озеро. Озеро! Не подземный водоём! Но дело в том, что у нас подземных водоёмов много. И мы о них ничего не знаем», – объясняет Борис Степанов.

В науке, изучающей природу селя, очень много условностей. Так, если речь идёт об озере, то есть о «ёмкости», находящейся на поверхности, при определённых условиях можно понять, представляет оно угрозу или нет, будет ли вода выливаться из него и как: протает ли лёд и образует русло, по которому она потихоньку будет уходить в реки, или это произойдёт более стремительно?

Благодаря таким наблюдениям и расчётам учёных, в 1977 году удалось опорожнить озеро наледнике Жарсай.

«Раньше озера опорожнялись через тоннель, который был внутри ледника. В 77-м году этот тоннель закупорился – то ли лёд намёрз, то ли ещё что-то – озеро заполнялось и заполнялось. Мы прилетели, посмотрели на него и поняли, в чём дело. Раз тоннель забит, вода должна была перетекать через перемычку. А перемычка была закрыта тонким слоем камней. И они мешали протаиванию льда и образованию такого естественного русла. Никто не сомневался, что эта пробка, условно говоря, рано или поздно будет прорвана и будет сель. И тогда мы сказали, что нужно расчистить лёд от камней… И буквально через три дня прорвался подземный тоннель, но мы к этому времени сумели расчистить лёд от каменей на поверхности, а дальше это уже было делом воды – она сама протаивала себе русло – и буквально за сутки вытекла большая часть озера», – вспоминает Борис Степанов.

А если бы в 77 году этого не сделали, то было бы как в 63-м, когда сель, сошедший 12 валами, фактически уничтожил озеро Иссык – в то время популярнейшее туристское место, покалечил одноимённый город и унёс жизни людей. Сколько отдыхающих тогда погибли, точно до сих пор неизвестно. Это был стандартный приём советской пропаганды – замалчивать: о селе в газетах впервые написали вообще через две недели.

Озеро Иссык в 1950-60-е гг. Фото из коллекции Музея Алматы (источник – Энциклопедия Алматы)

Озеро Иссык после селя 1963 года. Источник фото – Энциклопедия Алматы

Но и сегодня, спустя почти 40 лет после этой трагедии, нет методик, по которым можно было бы тщательно исследовать поведение воды в горах. Ни у нас, ни где бы то ни было в мире. Сложность заключается в том, что помимо озёр, водоёмов на поверхности ледников и склонов, есть ещё внутренние, скрытые от глаз, но живущие по своим законам.

«Это очень дорогостоящее занятие, и неизвестно, насколько оно эффективно. Я имею в виду изучение ледника или морены. Это очень сложная вещь. И всё время изменяющаяся. А с какой скоростью она изменяется и как – не проследишь. Поэтому прогнозировать гляциальные сели, которые образуются на морено-ледниковых комплексах, ну очень сложно и почти невозможно», – заверяет профессор.

Но даже и с озёрами не всегда получается предугадать ситуацию. Специалисты, конечно, участвуют в облётах потенциально опасных горных территорий и делают снимки. Но даже самые опытные из наблюдателей могут ошибаться с оценкой. Особенно, когда делают её весной. По словам Бориса Степанова, они могут просто не заметить озеро, так как в это время лёд покрыт снегом и не видно, что под ним: ничего или всё-таки вода.

Так, напоминает профессор, было в прошлом году, когда прошёл сель в Наурызбайском районе. Он образовался как раз в результате прорыва озера. Перед этим делали облёт и посчитали, что озеро безопасно. Но открылся подземный сток, и вытекающая вода преобразовалась в грязекаменный поток.

Ликвидация последствий селя в Наурызбайском районе. СШ имени Г. Титова в поселке Каменка

Особую тревогу вызывает озеро №6, расположившееся на леднике имени Маншук Маметовой. За ним уже несколько лет пристально наблюдают – оно «ведёт себя странно». «Мы уверены, что рано или поздно оно прорвётся подземным путём. Потому что долгое время озеро не опорожнялось зимой. Как оно было заполнено осенью, так и уходило под лёд. А сейчас, как только таяние заканчивается, ручьи перестают в него попадать, оно постепенно опорожняется по подземным каналам. Эти каналы увеличиваются. Ничего о скорости их роста мы не знаем – они не видны. Поэтому и считаем его опасным. Опорожнять его надо. Мы в частности предлагали способ. Городские власти как будто собирались принимать меры, но сделали ли что-то – не знаю. Это их надо спрашивать», – рассказал профессор.

Кстати, «Радиоточка» встречала материалы СМИ, в которых говорилось, что прошлогодний сель в Наурызбайском районе произошёл именно из-за прорыва озера №6.

Озеро №6. Фото с сайта Discover Kazakhstan

Конечно, «Казселезащита» меры предпринимает: выставляет дежурные группы наблюдателей на тех объектах, которые считаются опасными. Там они живут всё лето – следят за поведением озёр, и в случае увеличения объёма воды, сигналят в соответствующие службы. Но ледниково-моренные комплексы тем и сложны, что прорыв может произойти под землёй и в десятках километров от места наблюдения – о нём «Казcелезащита» может попросту и не узнать.

Ещё один такой пример: метеослужба – по правилам – наблюдает за озёрами с середины мая до начала сентября, а однажды произошло частичное опорожнение озера в бассейне реки Саркандв конце первого осеннего месяца, когда вахту уже сняли.

Борис Степанов, хотя и неоднократно это подчёркивал, ещё раз резюмирует: предсказание именно таких гляциальных селей, берущих своё начало с ледниково-моренных комплексов, – невозможно. Единственное, что могут люди противопоставить стихии – бдительность: следить за озёрами, следить за плотинами и дамбами, вовремя очищать сточные каналы и укреплять плотины, не строиться в водоохраной зоне, отладить систему оповещения и реагирования при подобных чрезвычайных ситуациях.

И ещё одна немаловажная вещь – прогнозы. Шутят, что погода редко оправдывает возложенные на неё прогнозы. Но если всерьёз, то уже случались скандалы с несбывающимися предсказаниями«Казгидромета». Алматинцы регулярно получают SMS о штормовых предупреждениях. Но что это такое? По международным правилам это - прогноз возникновения (сохранения, усиления) опасных природных метеорологических явлений, которые могут привести к гибели людей, нанесению урона их здоровью, разрушениям, материальному ущербу. А это, в свою очередь, значит, что спасательные службы должны быть приведены в полную боевую готовность. Если судить по частоте таких рассылок от «Казгидромета» на мобильники, ЧС-ники из этого режима и не выходят. Специалисты уверены, что большинство из этих прогнозов из разряда «на всякий случай». Так, в прошлом году – в год наурызбайского селя – было дано 35 штормовых предупреждений, и только один из них – в ночь с 22 на 23 июля – оправдался. Не исключено, что специальные службы в потоке лишней информации просто потеряли бдительность и вовремя не среагировали.